Меняется ли лицо адвентистской церкви?

Суббота, 13 Март 2010 05:16 ,   Ян Полсен

Как применять вечные ценности для наших изменяющихся культур

Для некоторых неприемлемо видеть такие слова, как «изменение» и «адвентисты» в одном предложении. Меняется ли наша Церковь? Выглядит ли она по-другому, звучит ли ее голос иначе, выражает ли она себя иначе, чем это было десять лет назад, два или три десятилетия назад? И если есть различия, как мы должны к ним относиться?

Идея изменения может вызывать глубокую тревогу. Мы предпочитаем иметь то, что нам знакомо, комфортно.

Но все, что принадлежит к сегодняшнему дню, находится в постоянном движении в процессе «становления». Я встречаю неизбежность перемен, когда я смотрю в лица моих детей и внуков, и когда я открываю газету или журнал в Интернете. Я слышу уверенность в том, что изменения неизбежны в словах молодых адвентистов, которые говорят со мной о своих мечтах относительно своей Церкви. Я вижу силу изменения в поклонении Богу африканских женщин, которые посредством движения и пения выражают свою радость, когда они приходят в Церковь. Я испытываю силу изменения, когда участвую в богослужении вместе с адвентистами в Китае, которые так долго были отрезаны от мирового сообщества Церкви, и которые говорят мне: «Неужели мы все еще принадлежим к Церкви? Неужели мы часть семьи?

Считать, что мы, как Церковь можем стоять на месте и сохранять статус-кво, в то время как остальной мир находится в постоянном движении вокруг нас, — это иллюзия. Наша церковь существует в рамках времени, географии и культуры, и поэтому должна измениться. Мы страдаем от воздействия на нас внешних сил: политических, экономических, культурных и технологических реалий, которые в значительной степени находятся за пределами нашего контроля. И есть внутренняя сила для перемен, которая существует просто потому, кто мы есть: семья из 25 миллионов мужчин, женщин и детей, сотен культур, языков и национальностей, которые смешиваются друг с другом во Христе. Изменения происходят потому, что община адвентистов растет, она динамична и она жива.

Меняется ли лицо адвентистской Церкви? Да, в некотором смысле. Есть ли что-то, чего следует опасаться, что-то чему следует противостоять? Я так не думаю.

Идти вперед, пятясь в будущее?

Хотя изменения неизбежны, то наш ответ не является неизбежным. Есть, по существу, два отношения, которые мы можем принять. Мы можем повернуться лицом к прошлому, и направить свой взор назад на тот путь, по которому мы уже прошли, и пытаться пятиться в будущее. Таким образом, мы начинаем видеть все перемены как изначально тревожащие нас, как нарушение веры нашего духовного наследия, почти вероотступничество. Мы с тревогой спрашиваем друг друга: «Что нам делать?»

В качестве альтернативы, мы можем повернуться лицом в будущее, со всеми его проблемами и неопределенностью. Мы можем признать неотвратимость перемен и стремятся использовать энергию перемен и их творческий подход. Прошлое становится не пунктом назначения, но тем, что помогает определить нашу идентичность и основные ценности, и указывает, куда мы идем, и, таким образом, мы несем прошлое с собой в будущее. В этом случае появляется важный вопрос: «Как и куда мы можем направлять эти силы и использовать их для совершения изменений, тех изменений, которые полезны для Церкви и ее миссии?»

Я считаю, что адвентизм, оставшийся в застывшей форме в течение конкретного времени или одной конкретной культуры утратит свой путь. Он больше не сможет творчески реагировать на вызовы, он утратит свою способность адаптировать свои методы, свою структуру, и использовать ресурсы для выполнения своей миссии в меняющемся мире.

Прислушайтесь к тому, что пишет Елена Уайт: «Бог не сможет принять или почтить нас, если мы будем исполнять то же служение и совершать те же дела, которые делали наши отцы. Чтобы Бог принял и благословил нас, как наших предшественников, мы должны подражать их верности и рвению, то есть использовать данный нам свет так, как они использовали свой свет, и делать то, что делали бы они, если бы жили в наши дни. Нам надо ходить в том свете, который освещает нас, — иначе этот свет станет тьмой» (Свидетельства для Церкви, том 1, с. 262).

Как мы «ходим в свете, который освещает нас»? Как мы можем принести нестареющие истины прошлого с собой в реальность сегодняшнего дня?

Это требует мышления, которое не боится перемен просто потому, что это перемены. Это требует умения различать то, что трансцендентно — те неизменные истины и ценности, которые позволяют нам безопасно чувствовать себя в изменчивом мире.

Неизменная Истина

Все, в чем есть жизнь, переживает изменения. Изменения придут независимо от того, как воспринимаете их вы или я. Но, признавая это, можем ли мы допустить, чтобы изменения проходили бесконтрольно? Можем ли мы позволить изменениям проявлять себя в жизни и свидетельстве Церкви?

Апостол Павел пишет в Послании к Тимофею, возвращаясь вновь и вновь к необходимости защитить истину. «О, Тимофей! храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания» (1 Тим. 6:20); «А ты пребывай в том, чему научен, и что тебе вверено, зная, кем ты научен» (2 Тим. 3:14). «Храни добрый залог Духом Святым, живущим в вас» (2 Тим. 1:14). Павел говорит: «Позаботьтесь о духовном наследии. Поймите, во что вы верите, возьмите с собой в жизнь то, во что верите».

Есть вещи, которые приходят на адвентизм из нашего прошлого, которые являются «не подлежащими изменению». Это наше духовное наследие. Они закрыты для изменения, моделирования и не могут быть отнесены к разряду имеющих малую значимость. Они являются нашими по праву первородства, краеугольными камнями нашей веры, которые определяют нашу идентичность и миссию, и мы должны взять их с собой в будущее.

Каковы эти константы?

Во-первых, Христос, как Он приходит к нам из истории, и как мы встречаем Его в Священном Писании. Он есть и всегда будет одним и единственным «Камнем».

Во-вторых, само Писание, потому что это голос Божий, дающий морально-этические ценности и направление всему человечеству. Писание говорит нам о Втором пришествии Христа, о Его постоянно совершающемся служении примирения и суда, о том, как Он создал нас и жизнь на этой планете, о Его пророческом даре для этой Церкви — этот список можно было бы расширить, чтобы включить каждую из наших 28 основ веры.

В-третьих, цель Божья для каждого из нас как личности; духовная связь между мной и моим Создателем должна существовать прежде, чем я смогу занять свое место в качестве члена тела Христова.

И, наконец, наша общая история, история нашей Церкви, и все, что отвечает на вопрос: «Какова цель адвентизма, почему Бог вызвал это движение к существованию?»

Эти четыре константы не являются предметами «для захвата». Они не относятся к таким, о которых можно сказать «может да, а может нет». Они имеют смысл в каждой культуре, их значимость не снижается с течением времени, при смене общественных норм. Они существуют вне времени. И в рамках этих констант вы найдете огромное ядро ценностей.

Когда мы поймем это, когда мы четко понимаем истину, которой мы живем и за которую умираем, у нас нет оснований бояться перемен. Мы подходим к изменению с позиции силы и уверенности.

Направление мира перемен

Я могу понять, благоговение и недоумение апостола Петра, когда он стал свидетелем славы преображенного Христа. «Господи, — говорит он, — давай останемся здесь, и построим три кущи на вершине горы — одну для Тебя, для Илии, и Моисея» (см. Мф. 17:1—5). Но Христос вернулся вниз с горы и продолжал Свое служение человечеству.

Адвентизм не относится к разряду конфессий, которые сосредотачивают силы на вершине горы, оно там, где люди, там, где они живут, и имеют дело со всей их неопрятностью, беспорядком и изменениями.

В последние годы я стал остро осознавать различные точки давления для привнесения перемен в адвентизм. Они идут из многих, многих различных источников. И я стал больше осознавать необходимость для меня, как лидера Церкви культивировать отношение понимания и открытости по отношению к переменам, чтобы посмотреть на них, и увидеть, что они представляет собой на практике, испытать их с точки зрения констант нашей веры, как они приходят к нам из Священного Писания.

С какой стороны перемены испытают нашу прочность и состоятельность?

Давление относительно внесения изменений к нам приходит к нам из политической сферы. Церковь должна действовать в тех условиях, в которых она существует, она не имеет другого выбора. На Западе Церковь имеет не так много ограничений. Однако во многих местах по всему миру Церковь должна найти пути адаптации к политической реальности без ущерба для тех ценностей, которые она высоко ценит как религиозное сообщество. В местах, где мы можем говорить свободно, голос адвентизма должен быть четко слышен, должен быть свободен от подпольной политики по тем вопросам, которые касаются наших основных ценностей: свободы и прав человека, справедливости, заботы о людях. Отдельные члены церкви также должны спросить: «Могу ли я, должен ли я принимать более активное участие в формировании моральных и социальных составляющих моего общества или нации? Как я могу это сделать? Что я могу сделать? Должен ли я стать политически активным?»

Общество меняет отношение к человеческому поведению и морали, и мы также проходим через это испытание. Во многих местах проводится общественный диалог по поводу определения понятия брака и влияние этого на общество. Как мы, как адвентисты относимся к этому? Нам не нужно было бороться с этим 20 лет тому назад. Церковь не может и не одобрит изменения моральных взглядов, которые идут вразрез с четкими предписаниями Священного Писания, даже если эти положения находятся в рамках закона. Может ли это влиять на деятельность нашей Церкви? Возможно. Церковь должна изучить деликатный баланс между тем как быть послушными гражданами и быть справедливыми по отношению к человеку, не отходя от наших библейских ценностей. Эти вопросы никогда не бывают легкими, но их нужно решать.

Изменения будут продолжать приходить к нам с помощью технологий, особенно технологий связи и средств массовой информации. Это та область, в которую, я считаю, адвентисты должны быть активно вовлечены. Используем ли мы возможности, предоставляемые новыми средствами средств массовой информации?

Хотим ли мы использовать новые методы связи в надежде донести весть Евангелия до тех слоев общества, преимущественно молодежи, которые очень избирательно относятся к источникам информации?

Еще одна область, в которой предвидятся изменения — это то, как мы проводим богослужения. Мы являемся частью всемирной Церкви, и каждый из нас является дитем своего времени и культуры. Естественно, что будут изменения в том формате, в котором проводятся богослужения, или стиле используемой музыки, или на уровне формальности или спонтанности. Не все мы поем обязательно в сопровождении органа! Мне нужно быть очень осторожным, чтобы я автоматически не внес того, что не относится к традиционному и считается греховным, просто потому что это нечто иное. Таким же образом, когда я встречаю людей, даже в моей собственной общине, внешний вид которых не вполне соответствуют моим ожиданиям, не дай Бог мне слишком поспешно заключить, что они каким-то образом отошли от Господа. Давайте будем нежными с людьми, ибо, когда все остальное уходит, остаются люди, а не вещи, идеи или культурные ожидания, и Христос спасет именно людей.

Открытость по отношению к изменениям особенно важна, когда речь заходит о нашем подходе к миссионерскому служению. Там должна быть гибкость: гибкость в нашем мышлении, что позволяет нам эффективно реагировать на изменяющиеся условия, в которых мы находимся. Такие миссионерские инициативы и программы могут меняться из года год. Могут меняться наши приоритеты и то, как мы используем наши ресурсы. Принципы руководства и структуры не должны быть на службе у традиции. Мы не должны относиться к ним как чему-то непогрешимому просто потому, что «мы всегда делали это». Вместо этого, церковная политика должна служить единству Церкви и ее миссии, и все должно отвечать на один простой вопрос: «Что нам необходимо сделать, и что хорошо для Церкви?»

Евангелие перемен

Мы служим Господу, который не является чемпионом по сохранению состояния статус-кво. Евангелие Христа — это Евангелие преобразований и радикальных перемен. Христос сказал: «Никодим, ты должен родиться снова. То, кем ты являешься сейчас — недостаточно. Я изменю тебя и превращу тебя в нового человек». А в Книге Откровение Христос провозглашает: «Се, творю все новое».

Изменения придут. Они придут, потому что наша Церковь жива и живет, они придут, потому что мир, в котором мы живем, постоянно меняется. Мы будем тестировать изменения посредством констант нашей веры. Мы будем спрашивать себя, объединяет ли это нас, как духовное сообщество? Продвигает ли это нашу миссию? А потом мы войдем в Божье будущее без страха.

журнал «Адвентистский мир» №3, 2010

Миссионер либо самозванец?

Роза Бэнкс, заместитель секретаря Генеральной Конференции

Проповедь, сказанная на Годичном совещании Евро-Азиатского дивизиона

5 ноября 2014 г.

Сегодня я хочу поговорить о человеке, которого заключили на три дня и три ночи из-за того, что он не захотел проповедовать. Иона. Его проповедь была одной из наихудших, которую вам доводилось когда-либо слушать. Особенно это ясно для тех, кто изучал гомилетику. Я не буду рассуждать о той части повествования книги пророка Ионы, где ему дали задание ехать на восток, а он поехал на запад. Мы не будем говорить о том, что его выкинули за борт, и не будем говорить о большой рыбе, поглотившей его. И даже не будем говорить о покаянии Ионы в чреве кита. Не будем говорить и о том глубоком чувстве ненависти, которое он испытывал к жителям Ниневии. Но сегодня я хочу говорить на тему «Миссионер либо самозванец».

Я буду говорить о том, что отличает миссионера от человека, выдающего себя за миссионера. И в конце проповеди, вы сделаете вывод, кем являлся Иона – миссионером или самозванцем.

Его проповедь была одной из наихудших. Потому что он не представил весть от Бога так, как ему поручили. Весть Господа была условной. Но он 40 дней ходил и кричал, что Ниневия будет разрушена. Не было места милости в его вести. Многие люди видят Бога как Бога злого и сурового. Весть его заключалась в следующем, если жители Ниневии не покаются, то их постигнет суровый суд Божий. Но Иона никогда не говорил об условной части пророчества: если покаются… то что будет?

Мы знаем, что была условная часть этой вести, но Иона не хотел уделять ей внимание. Он ходил по городу и кричал, что через 40 дней Ниневии не будет! Камня на камне не останется. Но вне зависимости от его желания, на самом деле отклик жителей города получился удивительным. Все, от малого до великого, покаялись, покрыли свои головы вретищем и уверовали в Господа. Даже царь! Ниневитяне оставили свои злые пути, посыпали голову пеплом и молили о прощении. Они настолько покаялись, что даже скот свой одели во вретища и заставили их соблюдать пост! Представляете, что это было за зрелище – собаки, коты, коровы… это надо было видеть! Но так как люди покаялись, то Бог решил не уничтожать этот народ. Какое это было празднество! Но праздник это был не для пророка Ионы. Он сильно разгневался. Он ушел из этого места. Я не до конца понимаю, как можно было разозлиться на людей, чтобы не хотеть, чтобы они спаслись и получили вечную жизнь.

Если вы проповедуете и видите результаты, когда все каются, то если и нужно радоваться, славить Бога и ликовать, то это и было как раз то время! Но Иона собирался пойти и утопиться. Его постигло разочарование. Он горюет: вот почему я и с самого начала не хотел сюда идти. Потому что я знал, что ты – Бог благой и милующий, Бог, изобилующий любовью. И я знал, что ты удержишься от уничтожения этих жалких ниневитян. Я вне себя от злости и гнева. Лучше бы я умер, чем быть задействованным в этой евангельской программе!

Что ты за пророк, Иона? Ты собираешься покончить жизнью по причине того, что ты побудил людей покаяться? Не логично. Как часто мы бываем похожи на Иону. Есть люди, которых мы не хотим видеть в числе спасенных. Хотите ли вы, чтобы ваши враги покаялись? Но если вы не хотите чтобы люди покаялись, то в вас глубоко сидит ненависть.

Иона не хотел нести весть надежды, прощения и благодати этим ненавистным язычникам. Это были убийцы и террористы. Они готовы были покончить со всеми, кто стоит на их пути.

Люди испытывают нечто подобное в отношении своих ненавистников. Особенно, что касается людей, принадлежащих к другим религиям или тех, кого называют отбросами общества.

Потому пророк не хотел, чтобы враги израильского народа увидели хоть какую-то толику милости от Бога израильтян.

На самом деле это серьезно, если мы говорим о качествах пророка. Если бы у нас был в шатате такой пророк, мы бы его уволили. Но Бог использует самых невероятных неподходящих людей, чтобы они выполняли Его работу.

У Бога был план для спасения жителей Ниневии. Хотя, мы как Иона думаем, что это слишком большая милость, и «милость на милость» и милость не заслуженная. Иона полон гордыни и предрассудков. Он не может терпеть, видя благодать для этого языческого народа. Он предпочитает умереть, но только чтобы не увидеть ниневитян обращенными.

Иона надеялся проповедовать весть уничтожения, он думал спустя сорок дней подняться на гору и наслаждаться зрелищем, как Бог будет уничтожать народ. Он говорит: «…возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить» (Иона 4,3), а Бог отвечает ему: «Неужели это огорчило тебя так сильно?» (Иона 4,4). Неужели это причина для огорчения? Иона ничего не ответил, потому что нельзя что-то ответить. Бог задал риторический вопрос, чтобы выявить его предрассудки.

Иона выходит из города в восточную часть местности, садится в тени кущи, и смотрит на Ниневию издали и думает, что же произойдет в городе. Он будет надеяться на лучшее. А что в его понимании лучшее? Чтобы всех ниневитян убили. Он в сердце своем надеется, что у жителей Ниневии было неискреннее, поверхностное покаяние. В этом его надежды. Вот он сидит, ждет, проходит время. Жарко. В той части света не просто жарко, а жгуче жарко. «И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось Ионою, чтобы над головой его была тень…» (Иона 4, 6). Иону это очень обрадовало. Он радовался весьма этому растению, но ему предстояло усвоить один урок. Он не знал об этом. Появился червь, и когда наступил следующий день, то червь подточил, и растение засохло. Извини! Никакой тени. Солнце в зените. Приходит знойный восточный ветер, а солнце печет голову миссионера так, что он теряет сознание и начинает умолять Бога, позволить ему умереть. Уже в третий раз он просит себе смерти. Но в этом случае Бог преподает ему урок: как получается? «ты сожалеешь о растении над которым не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» (Иона 4, 10-11). Ты сожалеешь о растении, которое приносило тебе комфорт, но не сожалеешь о потерянных для вечности душах? Здесь завершается четвертая глава. Жаль, что в ней мы не читаем последних слов Ионы. Но если бы они были, они бы звучали снова и снова: «Господи, позволь мне умереть…»

Книга пророка Ионы – это повествование о Боге. На поверхности кажется, что эта книга об Ионе, но если глубже исследовать, то ее содержание о Боге.

Вот несколько уроков того, что она говорит о Боге:

Ключевую роль в этом повествовании играет Бог. Он спасает Иону. Он дает весть Ионе. Он помогает людям услышать эту весть. Он помогает поверить в эту весть. Он тот, кто призывает их покаяться и обратиться к Нему.

Если мы еще глубже посмотрим, то она о Боге – Всемогущем Творце. Боге, Который повелевает бурей, штормом, готовит рыбу к тому, чтобы проглотить Иону, и Тот, Который повелевает ей оставить его в живых и выплюнуть пророка на землю. Бог прежде всего послал ветер, чтобы образовалась буря и произошло то, что случилось. Это Бог, Который повелел растению вырасти и защитить от жары, а потом послал ветер, чтобы оно засохло. Даже языческие моряки узнали в Боге Творца. И на удивление, во всем повествовании только один человек, который противостоит Богу – это Иона. Даже ниневитяне не противостоят. Божья доброта и благодать не ограничивается нашими предрассудками. Она не ограничивается только хорошими людьми, но она распространяется на убийц и идолопоклонников.

Эти три инструмента находятся в сердце Евангелия: Бог – Создатель всех нас, и мы восстали против нашего Создателя. На нас был провозглашен гнев, но нам дан выход. Бог предлагает нам прощение по вере. Все Евангелие в этом повествовании. Господь Бог посылает весть, если люди покаются, Он готов простить и спасти.

Теперь ответим на вопрос: Иона был миссионером или самозванцем?

- Миссионером. Он был призван Богом. Он доставил весть по назначению. Мы хотим верить, что наше отношение будет лучше, чем его отношение, когда мы будем провозглашать весть Евангелия.

Идею этой проповеди я взяла у Чарльза Сперджена, проповедника второй половины 19 века. Сперджен говорит, что каждый христианин является либо миссионером, либо самозванцем. Что это означает для каждого из нас? Вы сегодня являетесь либо миссионером, либо самозванцем. Как мы узнаем разницу между этими понятиями? Вот как. Если Иисус ваш Спаситель и представляет огромную ценность для вас, то вы не сможете удержать это в себе. Вы будете похожи на прокаженного, который обнаружил целый стан еды. Вы пойдете в Самарию и расскажете, что вы нашли Иисуса. Самария – это весь Евро-Азиатский дивизион. Вы пойдете к ниневитянам ЕАД, возможно это будут ваши родственники, сотрудники и коллеги, возможно – это большие города, и вы должны рассказать своим ближним и всем жителям этих городов, что вы нашли Иисуса. Вы хотите всем сердцем, чтобы и они обратились к Нему. У нас есть псалом, в котором поется о звездочках в нашей короне. В этой песне не говорится о компьютерах и электронной почте, сотовых телефонах и различных собраниях, поездках по работе на различные территории, но в песне поется о звездах, символизирующих людей, которых мы коснемся вестью спасения.